And Spring herself would scarcely know that we were gone.
Вчера был выпускной. Пишу о нём без имён, используя только “я” и “мы”, даже если “я” и “мы” ничего такого не делали.
В самом начале вечера у нас обострился аутизм, и мы всем об этом говорили. Причём мне каждый раз было неловко: я почему-то боялась, что собеседники не знают слова “аутизм”.
Немножко пообщались с мимами, немножко пофотографировались. Много пили и ели, но не напились и переели. Было очень жарко, а мы ели, пили и курили кальян.
Танцевать мне нравилось только под те песни, которые я знала и могла подпевать. Понравилось петь хором. Вечер был спасён композициями “Рюмка водки на столе” и “18 мне уже”. Я очень ждала песен группы “Руки Вверх”.
Кто-то вслух подумал, что мне 16. Врал, наверно, но вела я себя по-школьному непосредственно.
К концу вечера остатки курицы в кляре забирали с собой не только мы — это меня воодушевило, но забирать с собой еще и нарезку мне запретили.
В самом начале вечера у нас обострился аутизм, и мы всем об этом говорили. Причём мне каждый раз было неловко: я почему-то боялась, что собеседники не знают слова “аутизм”.
Немножко пообщались с мимами, немножко пофотографировались. Много пили и ели, но не напились и переели. Было очень жарко, а мы ели, пили и курили кальян.
Танцевать мне нравилось только под те песни, которые я знала и могла подпевать. Понравилось петь хором. Вечер был спасён композициями “Рюмка водки на столе” и “18 мне уже”. Я очень ждала песен группы “Руки Вверх”.
Кто-то вслух подумал, что мне 16. Врал, наверно, но вела я себя по-школьному непосредственно.
К концу вечера остатки курицы в кляре забирали с собой не только мы — это меня воодушевило, но забирать с собой еще и нарезку мне запретили.